В Большой Политике

Самое страшное, я надеюсь, у нас позади, самое трудное - впереди

- Владислав Григорьевич, Вы вновь стали Президентом Абхазии. За плечами большой опыт работы на таком посту. Что из него Вы возьмете в свое новое президентское пятилетие?

- В последнее время я узнал из прессы, что некоторые подсчитывают, сколько лет я нахожусь на таком посту. Пересчитали. В 1988 году я был избран директором Абхазского института гуманитарных исследований.

В 1989-м - народным депутатом СССР, в 1989 - 90 годы работал в Верховном Совете СССР. Там работа была очень напряженная. Затем я был избран Председателем Верховного Совета Абхазии. Предвоенная ситуация, потом война, послевоенная разруха. Тяжелый период. Так что у меня действительно уже есть большой опыт. И в свое новое президентское пятилетие, как Вы сказали, я возьму все то, что может быть полезно для дальнейшей работы. Отказываться я ни от чего не собираюсь. Хочу сказать, что благостной жизни в Абхазии я никому не обещал. Но считаю, что самое страшное, я надеюсь, у нас позади, а самое трудное - впереди. И надеюсь, что мы сумеем преодолеть все эти трудности.

- Международное сообщество не признало выбора народа Абхазии, сделанного им 3 октября 1999 года. Может ли это отразиться на дальнейшем обновлении суверенной Абхазии?

- Совершенно очевидно, что хотя государственность не требует признания мировым сообществом - она провозглашается самим народом, тем не менее, международное признание имеет существенное значение, и оно значительно облегчило бы нашу жизнь и в плане экономического развития, и в плане нормального человеческого общения, и во всем остальном. Поэтому наши сегодняшние усилия должны быть направлены на установление контактов с теми государствами, которые могут признать нас. Ситуация в Абхазии - не единична. Она напоминает сложившуюся между Марокко и Западной Сахарой, между Индонезией и Восточным Тимором, есть и другие примеры, когда «непризнанных» международное сообщество все же признавало. Именно с ними и надо сопоставлять Абхазию.

- Владислав Григорьевич, в прессе, по телевидению Абхазии в предвыборный период появилось немало материалов, рассказывающих о Вашей деятельности, как руководителя страны и во время войны 1992-93 годов, и сейчас. Были среди них и негативные выступления, порой содержащие достаточно резкие опенки, и в Ваш адрес. Как Вы это расцениваете?

- Это действительно были негативные выступления. А вот между ними и критическими - большая разница. Критические выступления, если они появляются в печати, мне очень помогают, они важны и полезны, потому что заставляют обратить внимание на то, чего раньше не замечал, понять то, что необходимо сделать. Я думаю, критику вряд ли кто особенно любит, но надо в себе выработать правило - спокойно относиться к ней. Монополией на истину не обладает ни Президент, ни кто другой. И только вместе, в результате диалога можно решать задачи, стоящие перед обществом, государством, народом. Что же касается негативных выступлений, то для их авторов все плохо, а что хорошо они сказать не могут. Это ситуация, я думаю, когда само существование человека кому-то не нравится. Тут уже диалога быть не может, и хорошо понятно для чего все это делается, какие цели при этом преследуются. Некоторые в этом деле очень сильно преуспели, они думают, что демократия -это когда можно спокойно поносить того или иного человека, взаимно оскорблять друг друга. Полагаю, что это заимствовано из недалеких нам стран, где общество занимается раздраем, вместо того, чтобы искать правильные пути для своего развития, трезво все осмыслить. Не в этом суть демократии. А когда мы говорим о демократии вообще, то все это должно быть помножено на местный менталитет. В нашем обществе просто так, безнаказанно оскорблять человека никому не дано, у нас всегда очень болезненно относились и относятся к оскорблению чести человека.

Так что критические выступления в печати - это одно, а простое поливание грязью людей - это совсем другое. Тем более, власть, она тоже заслуживает уважения. И только потому, что она власть, ее надо поносить и оскорблять, я думаю, это не дозволено и недопустимо.

Я видел в печати обсуждение того, нужен ли нам Закон о средствах массовой информации. И некоторые, кто даже претендуют на роль лидера или кого еще, считают, что он не нужен. Меня это крайне удивило. Если мы говорим о правовом государстве, то не может быть таких сфер деятельности, которые не были бы определены Законом, и все средства массовой информации, в том числе. Они должны иметь Закон, на который могут опираться, чтобы их нельзя было огульно обвинить в том или в другом, чтобы они знали четко и свои права, и свои непосредственные обязанности. Идеальных законов, конечно, не бывает, и в данной ситуации может быть принят Закон, который соответствовал бы сегодняшним реалиям. Со временем в него могут быть внесены определенные изменения. Но я надеюсь, что в этом Законе, при соблюдении всех тех демократических норм и принципов, о которых говорится в нашей Конституции, будет стоять вопрос и об ответственности средств массовой информации. Я буду самым решительным образом вести борьбу за то, чтобы в Законе не было никакой лазейки, при которой средства массовой информации могли бы не нести никакой ответственности за свои слова.

Есть немало случаев, например, в российской прессе, когда оскорбляют личность человека, а он должен идти в суд и доказывать там свою невиновность. Некоторые считают это свободной прессой. Но я отправил бы их к известным классикам, которые уже немало писали о такой «свободе прессы». Я думаю, что у нас мы должны развивать истинно демократическую прессу, которая должна иметь все возможности для своей работы, но и нести за нее полную ответственность. В рамках этого и будет Закон о СМИ - и оберегающий права человека, и пресекающий любые незаконные действия.

- В ворохе сегодняшней политической и экономической нестабильности в России, вокруг Абхазии какие экономические партнеры могут быть выгодны нам? Какие ориентиры изберет для себя Абхазия?

- Сейчас режим работы на границе должен принципиально измениться, становится возможной свободная работа экономических субъектов, тех, кто непосредственно занимается торговлей. Запрет касается только торговых контактов с государствами. Но нас это волнует меньше. Хотят нас признавать - встретятся с нами.

Кроме того, у нас есть немало договоров, соглашений, уже заключенных с республиками, областями, краями Российской Федерации. Мы этим, конечно, будем заниматься и дальше. Но самое главное - предстоит буквально все осознать, переосмыслить, начиная от сферы образования, здравоохранения, культуры и кончая самым основным, - экономикой. Потому что только при ее мощном развитии возможно все остальное. По моему указанию, например, уже давно планировалось выездное заседание правительства в Пицунде или в Гагре по обсуждению проблематики курортов. Абхазия остается привлекательным курортным регионом. Но здесь много самых разнообразных проблем, включая и профессиональную ориентацию молодежи. Нам нужны хорошие специалисты в самых разных областях, и не только с высшим образованием. И завозить таких специалистов из-за пределов Абхазии нет необходимости.

Обычно каждое правительство начинается со своей программы экономического развития. К большому сожалению, несмотря на все мои усилия, такой программы нет. Сейчас мы пытаемся упростить задачу и составить планы конкретных действий в каждой области наличными силами. К примеру, как действовать в области сельского хозяйства. У нас есть колхозы, совхозы. Это - часть советской системы. Я отношусь к типу людей, которые не разделяют принципа «...разрушим до основания, а затем...». Прежде чем разрушить, надо хорошо подумать. Вот нередко за колхозом числится 500 га, а реально используется всего 50. И если надо платить за аренду всех 500 га, то какая же будет прибыль? Значит, надо знать, что кому необходимо реально. Есть у нас принятые Законы, например, о фермерском хозяйстве, но он практически не реализуется. Еще одна проблема, которая давно меня волнует, - проблема рабочих рук. Надо конкретно знать, какие предприятия мы хотим и должны создать. Есть и другие вопросы.

- Владислав Григорьевич, ждут ли Абхазию кадровые, социальные и другие изменения?

- Совершенно очевидно, что в соответствии с Конституцией, после 6 декабря, сразу после вступления Президента в должность, формируется новый Кабинет Министров. Конечно, будут серьезные кадровые изменения и в самом кабинете, и в компаниях, и в других структурах. Это вопрос очень сложный для Президента.

Что касается социальных перемен. Сразу после войны по моей инициативе, хотя я и не люблю это говорить, был создан Закон о персональных пенсиях для инвалидов войны. Сейчас повысили ее размер на 50 процентов. Пенсионеры - довольно значительный слой населения Абхазии. И пенсии - большая нагрузка для нашей экономики. Повышение пенсии всем может «съесть» все ее возможности. И мы, учитывая наши ограниченные возможности, решили адресно посмотреть истинное положение каждого пенсионера. Кому-то пенсия - на сигареты, кому-то - на хлеб. Если бы наши статистические данные были хорошо проработаны, мы могли бы поддержать многих, кто находится в тяжелом положении. Но все это нас не спасет, если мы не перейдем к пенсиям, основанным на страховании. Над этим уже работает Фонд медицинского страхования. Мы не можем в нашем новом государстве не поддержать, отказаться от тех, кто всю жизнь трудился, завоевал высокие звания, своим трудом создал все, что есть сегодня в Абхазии. В этом и важный нравственный принцип, ведь это - наши старшие.

Проблем, конечно, очень много, но выходы надо искать. А когда бывает очень трудно, приходит «второе дыхание». Возможности у нас огромные. И они должны быть реализованы, потому что наши люди этого заслуживают. Будем все вместе трудиться. К этому меня обязывает и голосование моих соотечественников.

Чем больше доверия - тем больше к себе критического отношения, больше ответственности.