Статьи о Владиславе

Владислав Ардзинба: Эскиз к портрету победителя

Геннадий Аламиа, вице-спикер Парламента Абхазии, рассказывал: когда-то его собеседник страшно удивился, что он читал романы Курта Воннегута. Тогда Аламиа, выпускник Литературного института, ехидно спросил московского «интеллигента»: «А вы случайно не Миклухо-Маклай?...».

Болезненный процесс построения украинского государства, эйфория и похмелье компенсировались в массовом сознании мифологемами, который народ сам себе создавал, - и создавал преимущественно из обломков того, что подбирал на свалке истории. Один из таких самообманов - бытовой «пупоцентризм», пришедший на смену тезису «у советских собственная гордость». Поскольку вчерашние обществоведы стали национально сознательными политологами, ничего пригодного для оценки и прогнозов по бывшему СССР они дать не могут, а развиваться до полных Миклухо-Маклаев нам мешает лишь парадоксальный факт, что к папуасам «за бугор» мы по - прежнему едем с зеркальцами и кухонными принадлежностями.

Оскомина, набитая трансляциями заседаний украинского Верховного Совета, переросла в интеллектуальный кариес, у нас начинают болеть зубы от одного вида государственных мужей, и по крайне мере в этом смысле отождествляются Клинтон и Кравчук, а Ельциным, наверное, вообще скоро будут пугать детей.

Мы просто забыли за всем этим политическим болотом, покрытым коммунистической тиной и мхом фашизма, что должны существовать для политического лидерства критерии, ниже которых не может опуститься лидер. Иначе на колени опустится нация. В поисках идеала мы смотрели на живых американских президентов, потом устали и все чаще останавливаем взгляд на тех, которые нарисованы на долларах. Востоком и Югом интересовались преимущественно в курортный сезон, ехали туда как экскурсанты в резервацию. Теперь, когда на территории от Памира до Черного моря идет несколько кровопролитных войн, которые почему-то стыдливо именуются «конфликтами» (словно речь идет о кукише, показанном через забор), нам, как и европейцам по отношению к бывшей Югославии, подсознательно не хочется считаться с фактом, что политическая элита этих регионов на порядок выше нашей. Война сделала с ними то, что высокое давление делает с графитом.

24 декабря 1990 года Верховный Совет Абхазии выбрал вместо ушедшего на пенсию коммуниста Валериана Кобахия, нового лидера - 45-летнего профессора, директора Абхазского института языка, литературы и истории, члена Президиума и председателя подкомиссии ВС СССР по государственному и правовому статусу автономных образований Владислава Ардзинба.

Ситуация в обществе: парламент расколот надвое по национальному признаку. Общество - по крайне мере на четыре ориентации: за Союз, за автономию, за унию с этнически родственными кавказскими народами и за федерацию с Грузией по примеру Чехо-Словакии. Ардзинба поддержал суверенитет. Но на решение влиятельной грузинской фракции существенно повлиял тот факт, что Ардзинба никогда не был членом КПСС. В то время лидерами-некоммунистами были лишь Гамсахурдиа и Эльчибей.

Второй раз Ардзинба избрали председателем ВС, когда в Грузии после неудачной осетинской кампании вспыхнула скоротечная гражданская война - зимой 1992-го. В Западной Грузии сторонников Гамсахурдиа быстро усмирили, но в Абхазии они всячески демонстрировали свое неповиновение Тбилиси, что потом стало формальным поводом для интервенции с кодовым названием: операция «Меч».

Война подвергла дипломатические способности Ардзинба серьезному испытанию, а шансов на успех почти не было. Предстояло сориентироваться в треугольнике сил: Грузия - Россия -Конфедерация горских народов Кавказа. На Западе - конкурировать с авторитетом и связями Эдуарда Шеварднадзе. Гамсахурдиа, который отсиживался в Грозном, в местной телепередаче на абхазском (!) языке просил прощения за прошлое и обещал золотые горы после свержения хунты. Ельцин откровенно подыгрывал Шеварднадзе 3 сентября 1992 года, заставляя Ардзинба подписать мирное соглашение, в котором не предусматривался вывод грузинских оккупационных войск. Конфедераты говорили о братской Абхазии, но не без задней мысли об объятиях покрепче, чем братские.

За год войны тринадцать обращений Владислава Ардзинба к Генеральному секретарю ООН просто остались без ответа. ООН и СБСЕ стали проявлять повышенный интерес к региону осенью 1992 года, когда ситуация складывалась не в пользу Грузии, и Шеварднадзе обратился ко всему миру за поддержкой. Тогда в Гудауте Владислав Ардзинба трижды встречался с представителями ООН и СБСЕ, но итоговые документы, подготовленные сотрудниками миссией, тем не менее, были сориентированы на Тбилиси. Позицию Грузии осудила III Генеральная ассамблея Организации непредставленных народов, состоявшаяся в январе 93-го в Гааге. Ее представительная миссия - Генсек Майкл ван Вальт ван Прааг, британский парламентарий лорд Эннолс, американский конгрессмен Феррар и другие - побывали в Абхазии. Но средства массовой информации традиционно представляли точку зрения ООН как решение Политбюро -единственно верную и непогрешимую. Помощь Северного Кавказа - 600 вполне боеспособных добровольцев - была важна не только в военном, но и в политическом смысле. Политический и культурный потенциал Ардзинба позволил ему сдерживать ультрарадикальные течения у этнически близких соседей, которые через него могли заявить миру о своем существовании и правах. С другой стороны, председатель ВС Абхазии словно дал понять, что не претендует на тотальное лидерство в регионе, оставляя пространство для политического маневра и себе, и союзникам. Это сдержало и Россию: если бы российский ОМОН попытался задержать добровольцев на перевалах, война немедленно распространилась бы на весь Кавказ.

Еще две составные, которые помогли Ардзинба выстоять - абхазская диаспора и казаки с Юга России. С последними ситуация была довольно простая. Видя в Ардзинба что-то среднее между царем и племенным вождем, казаки рассчитывали в обмен на военную помощь получить от Ардзинба земли для казачьих поселений: наивность, опирающаяся на исторические прецеденты времен царизма. Разумеется, после победы все закончилось категорическим отказом Ардзинба и возмущением вчерашних союзников.

До полумиллиона абхазов живут только в Турции, а также в Сирии и других странах массовые переселения после русско-турецкой войны и подавления нескольких абхазских восстаний создали значительную диаспору. Постановление СМ о возможности предоставления им гражданства обеспечило экономическую и личную поддержку со стороны этих людей.

Это об успехах. К политическим «проколам» Ардзинба, наверное, следует отнести ратификацию ВС договоров о дружбе и сотрудничестве между Абхазией и Приднестровской и Гагаузской «республиками» в марте 93-го, а также просьба принять Абхазию в Российскую Федерацию, чтобы предоставить защиту -как уже бывало. Абхазское княжество действительно добровольно вошло в Россию в 1810 году, выбирая между завоеванием Турцией или Грузией: вспомним Переяславскую раду. Москва на это никак не отреагировала.

Россия на Кавказе - это отдельная тема. Напомню только, что позиции российских МИД и Минобороны были во время войны весьма далеки от гармонии, как и позиции разных частей Вооруженных Сил России, дислоцированных на Кавказе. Вероятно, это сдержало непосредственную российскую контринтервенцию и оставляет сегодня для Украины возможность политического маневра.

Уникальная особенность Владислава Ардзинба как политика - то, что объединяет его с покойным Сахаровым - он вышел из фундаментальных научных кругов, где позволялась и даже поощрялась критика высокопоставленных ученых. Свободный от иерархических стереотипов, он непредсказуем для старых кадровых политиков, но вполне понятен тем, у кого есть здравый смысл. С Ардзинба можно и нужно говорить.

Автор:  Олег Покальчук
Источник:  «Униан-мир», №18,1993 год.